Темна вода во обла́цех (значение фразеологизма из Библии): что-нибудь непонятное, необъяснимое (Толковый словарь ,1935-1940, Ушаков, к слову "темный"). Темна вода во обла́цех (древнерусская форма пред. мн. от «облако» (шутлив.) — о чём-нибудь непонятном, необъяснимом (« Словарь русского языка»,1992, Ожегов, к слову «тёмный»).
Сегодня праздник «День профсоюзов» или «День профсоюзного работника» растащили по квартирам. То бишь регионам, республикам, областям, городам и профессиям. Да так растащили, что даже праздничные даты у всех разные. А потому, на мой взгляд, квалифицированное первенство в этом вопросе следует отдать Петербургу – общепризнанной колыбели революции.
Установили мемориальную доску: «В этом доме впервые заседало 6/19 ноября 1905 г. Центральное Бюро профессиональных рабочих союзов, объединение массовых организаций пролетариата Петербурга», а губернатор Г.С. Полтавченко подписал изменения в законе Петербурга «О праздниках и памятных датах в Санкт-Петербурге». Так с 19 марта 2018 года «День профсоюзного работника» или «День профсоюза» стал официальным праздником. Назначили дату праздника – 19 ноября. В этот день в 1905 году лидеры профессиональных объединений рабочих собрались в квартире приват-доцента С.-П. Университета Владимира Святловского и учредили Центральное бюро Санкт-Петербургских профессиональных рабочих союзов. С этой даты берет начало первое в России профсоюзное движение. Внесение Дня профсоюзного работника в перечень праздников – это символ благодарности всем, кто занимается работой по защите прав трудящихся. С праздником, уважаемые коллеги!Какими были советские профсоюзы? А были они, и с этим мало кто не согласится, под каблуком власть имущих: призванные защищать интересы рабочих, крестьян и служащих, профсоюзы всегда были на побегушках у партийных секретарей, "красных" директоров и советских чиновников. Впрочем, их систематическое предательство интересов трудящихся было генетически обусловленным.
Они родились такими.Сегодня мало кто знает, что фактически создателем профнсиональных союзов был поп Гапон, агент охранки, с 1902 связанный с начальником Московского охранного отделения полковником Зубатовым. В 1904 году Гапон организовал и возглавил первую в России профсоюзную организацию – «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга». По инициативе Зубатова, Гапон направил председателю кабинета министров графу де Витте записку с просьбой о содействии в легализации рабочих организаций, созданных под надзором полиции. Получив поддержку от петербургского градоначальника Фуллона, Гапон на средства Департамента полиции снял в августе 1903 года чайную-читальню, ставшую центром «Собрания русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», численность которого возросла с 30 человек в ноябре 1903 года до 1200 в сентябре 1904. К ноябрю 1904 гапоновский профсоюз насчитывал уже 9 000 членов, имея в Петербурге 11 отделений. Гапон получал денежное вознаграждение от Зубатова за сведения о рабочем движении и, дополнительно, от внутриполитического ведомства за информацию о деятельности самого профсоюза. 9 января 1905 года Гапон организовал шествие петербургских рабочих к Зимнему дворцу с петицией к Николаю II. Шествие закончилось расстрелом и вошло в историю России под названием «Кровавое воскресенье». Во время расстрела 9 января Гапон был вытащен из-под пуль эсером П. М. Ротенбергом, своим соратником по организации этого кровавого воскресенья, и некоторое время скрывался на квартире Горького. С измененной внешностью, коротко остриженный, он покинул квартиру, чтобы вечером того же дня под чужой фамилией произнести обличительную речь в Вольно-экономическом обществе. Вскоре Гапон бежал за границу. В марте 1905 он был исключен из духовного звания за поведение, недостойное священнослужителя. В эмиграции Гапон встречался с Плехановым и Лениным, после чего вступил в... Куда бы вы думали? В РСДРП (так называлась ленинская партия большевиков до 1918 года). В мае того же года Гапон вышел из РСДРП и вступил в партию эсеров, однако, вскоре был исключен «ввиду политической безграмотности». После этого в январе 1906 Гапон, испытывая материальные трудности, идет на очень рискованный шаг: предлагает свои услуги заведующему политическим отделом Департамента полиции Рачковскому. А именно – выдать полиции боевую организацию эсеров, использовав для этого своего спасителя П. М. Рутенберга. Министр внутренних дел Дурново, давший согласие на эту операцию, разрешил заплатить Гапону 25 тысяч рублей. И тогда, узнавший обо всём Рутенберг заманил Гапона на дачу в Озерках под Петербургом, где предварительно спрятал в одной из комнат «гапоновских» рабочих. Во время откровенного разговора о выдаче боевой организации разъяренные рабочие ворвались в комнату, где происходили переговоры, и немедленно повесили своего недавнего кумира. Такова событийная канва убийства Гапона, если верить запискам Рутенберга. Но в истории казни Гапона, как и в истории его жизни, до сих пор остается немало других тёмных пятен. Достаточно сказать, что во время Русско-японской войны Гапон через посредников получил от японского посланника 50 тысяч франков для закупки оружия и доставки его русским революционерам. Тут-то и выяснилось, что Гапон, помимо прочего, был ещё платным агентом японцев и состоял в тесной связи с полковником Окаси. В советские времена имя провокатора Гапона стало нарицательным, а явление под названием «гапоновщина» было синонимом предательства и провокаций. Став родителем первого профсоюза в России, Гапон и передал ему в наследство свой генофонд. Советские и сегодняшние профсоюзные деятели тщательно умалчивали и умалчивают до сих пор о роли Гапона в профсоюзном движении и объявили днём рождения профсоюзов ноябрь 1905 года, когда состоялась первая профсоюзная конференция. Фактически же днем рождения советских профсоюзов следует считать 1904 год.
Горбачёвская перестройка, ельцинский распад СССР и чубайсовская приватизация лаврами профсоюзы не увенчали - Федерация независимых профсоюзов России (ФНПР) выглядела тускло и незначительно. Приведу мнение исполнительного директора «Центра поддержки профсоюзов и гражданских инициатив» Миловидова, высказанное им журналисту «Аргументов и фактов» (№ 16, 2007). «В ФНПР мало кто верит. И правильно делает. Акции, которые она организовывает, – чистой воды фарисейство. Ещё с советских времен федерация является вспомогательной ветвью власти, её приводным ремнем. Не в интересах ФНПР с ней ссориться и негодовать. Профсоюзные лидеры, как правило, – очень богатые люди. В погожий денек они ратуют за права бедных и пенсионеров, а потом садятся в припаркованные неподалёку лимузины и разъезжаются отдыхать – кто на Лазурный берег, кто в Майами. Неизвестно, кто и как избирает руководителей профкомов, как принимаются решения о проведении акций, кто формулирует требования…. И это притом, что во всём мире профсоюзы – самая демократичная и прозрачная организация». «В других странах, – добавляет генеральный директор Центра политических технологий И. Бунин, – профкомы решают главную задачу – борются за достойную зарплату и хорошие условия труда. А потом уже берут на себя дополнительные функции – организацию досуга и т. д. Однако, в СССР они были неким социальным отделом – занимался подарками, путевками, организовывали детские праздники Нового года и никогда не отстаивали права работников. Теперь и эти функции умерли». К этому следует добавить, что в начале горбачевской перестройки, когда полки продовольственных и промтоварных магазинов зияли пустотой, на предприятиях профсоюзные комитеты распределяли продуктовые пайки и товары ширпотреба, при этом часто мелочно подворовывая. По-крайней мере, так было на заводе, где я работал. После распада СССР нынешние профсоюзы стали полновластными хозяевами колоссальной собственности, приобретённой или построенной советскими профсоюзами на взносы трудящихся. Гостиницы, дома отдыха, санатории, лечебницы и многое другое. Стоимость этой собственности – сотни миллиардов рублей. Не являясь государственной организацией, профсоюзы стали распоряжаться этой собственностью по своему усмотрению. Её стали распродавать «уважаемым» людям по бесстыдно заниженным ценам. А кто может запретить? Собственность-то не государственная. Схема была отработана до автоматизма: перед тем, как продать профсоюзную гостиницу или дом отдыха, их сначала закрывали, а обслуживающий персонал выгоняли на улицу. Иногда даже без выходного пособия. Когда эти фаты стали достоянием СМИ, профсоюзные боссы, «самоотверженные защитники прав трудящихся», на эту тему разговаривать с журналистами отказывались категорически.
А каковы сегодняшние профсоюзы? Гендиректор ВЦИОМа Валерий Фёдоров отмечает снижение доверия к профсоюзам и объясняет это изменением самой концепции профсоюзных организаций: «Раньше у них была четкая, понятная ниша — обеспечивать трудящихся путевками на курорты, оздоравливать, проводить воспитательную работу, следить за техникой безопасности на предприятиях и т.п. Уклад этих организаций формировался на протяжении десятилетий, поэтому все понимали, зачем нужно идти в профком. А в новой капиталистической реальности профсоюзы не нашли своего места. На Западе они занимаются защитой интересов трудящихся. Наши профсоюзы в большинстве своем этого не делают, поскольку исчезла система, при которой раньше они были своего рода подразделением администрации предприятия». По словам того же Фёдорова, председатель прокома в каком-то смысле выполнял функцию замдиректора по кадрам или директора соцкультбыта, а не представителем самих трудящихся, который что-то организовывает и, возможно, видит в администрации врага, партнера или конкурента, но в любом случае отделяет себя от администрации. Разумеется, защищать интересы трудящихся в формате старых профсоюзов было нереально, поэтому нужно было ликвидировать их, чтобы с нуля создать новые. Но и этого не произошло - власти не хотели потрясать социальную стабильность, и профсоюзы сегодня выполняют прежние функции, но в сильно урезанном объеме. Они в основном работают в крупных госкомпаниях, таких как «Газпром» и РЖД, где профсоюзы встроены в систему управления компаний и обеспечены их ресурсами. Если говорить о частных предприятиях без участия государства, то в них, как правило, профсоюзов нет вообще либо они «на голодном пайке». К тому же, практически нет организаций, где профсоюзы возникли как независимые организации. Этим и объясняется то, что нынче у народа нет доверия к Профсоюзам - народ не верит в их эффективность. Народ относится к профсоюзам как к некоей бюрократической структуре, которая должна оказывать те или иные услуги на рынке труда. Если же мы понимаем профсоюзы как инструмент для защиты собственных социально-трудовых прав, созданный самими работниками, мы получим совершенно иную картину. Наверняка те немногие, кто верит в эффективность этих организаций, как раз имеют опыт взаимодействия с нормальными профсоюзами, построенными снизу на демократической основе. Но их у нас катастрофически мало и они бессильны.
Профсоюзы – школа коммунизма», писал Ленин. Впервые это выражение появилось в его работе «Детская болезнь левизны в коммунизме» (1920), где Ленин писал: «Завоевание политической власти пролетариатом есть гигантский шаг вперед пролетариата, как класса. И партии приходится еще более и по-новому, а не только по-старому, воспитывать профсоюзы, руководить ими, вместе с тем, однако, не забывая, что они остаются и долго останутся необходимой «школой коммунизма»...». Есть это выражение и в более поздней статье Ленина «Еще раз о профсоюзах». Интересно, а что сегодня сказал бы Ленин о Профсоюзах и о нынешних профсоюзных лидерах?
Евгений Колесников
Свежие комментарии