Что на самом деле думают жители США о спецоперации России на территории Украины, как они к ней относятся, каким видят будущее? NEWS.ru поговорил об этом с четырьмя американцами. Двое из них тесно связаны с Россией, а двое других не имеют к ней никакого отношения.
Для большинства американцев спецоперация на Украине — чужой конфликт
Серджио, кинематографист, житель Нью-Йорка, женат на русской
— Я из тех американцев, кого новость о начале спецоперации на Украине коснулась предельно близко. Я женат на гражданке России, бабушка которой была украинкой. Наша компания в Нью-Йорке и за его пределами — это в основном американцы, россияне и украинцы, поэтому мы не можем оставаться безучастными к тому, что происходит. Любая война — это по определению людские страдания, слезы, человеческие жертвы. Сердце разрывается от боли даже от таких глобальных мыслей. Что говорить о том, если война затронула вас лично... Мы, например, уже третий год не можем получить визы, чтобы навестить семью моей жены на Сахалине. Вначале мешала пандемия, теперь политика. Прошло семь лет с тех пор, как жена в последний раз видела свою семью, и сейчас мы не знаем, когда сможем встретиться все вместе, и сможем ли. Это очень больно и печально.
Мы с женой работаем в киноиндустрии Нью-Йорка, наша профессия связана с общением и обсуждением всех актуальных новостей. Естественно, что день начинается и заканчивается разговорами о том, что происходит между Россией и Украиной, как это касается всего мира, чем закончится, а главное — когда. Ответов у нас, увы, нет. Но и молчать, делая вид, что мир остался прежним, невозможно. Нет, он изменился. Дискуссии о войне — обычное дело на съемочной площадке и дома.
Самое неблагодарное занятие сегодня — делать обобщения. Думаю, что в России далеко не все поддерживают курс правительства. Мы все видели и читали о выступлениях, митингах, высказываниях россиян. Но я не понаслышке знаю о страстном свободном русском духе. Убежден, он победит.
Безусловно, мнение о России [в США] меняется, теперь она предстает как более непредсказуемая страна. Однако общественное мнение в наши дни столь непостоянно и недолговечно: сегодня оно одно, а завтра — другое. Поверьте, мы, американцы, не перестанем читать Достоевского или слушать Чайковского из-за того, что сейчас происходит. Я действительно чувствую, что молодому поколению российской творческой интеллигенции — художникам, ученым, артистам и предпринимателям — необходимо наконец покончить в своей голове с идеей советской имперской исключительности. Советский Союз умер, все, пора признать это. Бывшие республики сделали демократический выбор и голос народа следует уважать. Русский народ сильный, он умеет делать выводы, извлекать уроки и становится сильнее, я это точно знаю.
Для большинства американцев спецоперация на Украине — это чужой конфликт, и вряд ли среднестатистический житель Нью-Йорка воспринимает его близко к сердцу. Мы географически изолированы и остаемся военной сверхдержавой. К тому же у нас столько собственных проблем: растущая инфляция, неравенство в заработной плате, президенты, которые один за другим нас разочаровывают, стареющие политические партии, никак не отражающие потребностей и интересов столь разнопланового населения. Обычного человека это трогает и заботит куда больше, чем проблемы россиян и украинцев. Я в данном случае исключение — у меня личный интерес.
Главное — не доверять пропаганде
Эндрю, доктор философии, старший вице-президент по вопросам инжиниринга, уроженец Иордании
— Я жил и работал по всему миру, в том числе в России и на Украине, поэтому у меня несколько иной бэкграунд, нежели у большинства американцев, многие из которых, к сожалению, не знают или не заинтересованы в новом мировом порядке.
Уверен, у России не было выбора, потому что Запад во главе с США и НАТО — носитель менталитета времен холодной войны, и этот менталитет становился только крепче все последние годы.
Сильная Россия с огромным количеством природных ресурсов и сельскохозяйственных угодий слишком опасна для Европы и США. На мой взгляд, пусть большинство американцев его и не разделяет, цель создания так называемой Украины была одна — поддержание нестабильности в России. Украина была отобрана у России для оплаты их долгов Ротшильдам, в состав которых входило более 50% экономической мощи и природных ресурсов, таких как уголь, металлы. А вспомните, сколько войн Россия вела с Османской империей, чтобы иметь доступ к портам Черного моря...
К сожалению, многие американцы даже сегодня представляют русских такими, какими их рисует Голливуд — грубыми, хамоватыми, не сильно далекими. Я знаю россиян лично, для меня они прекрасные, умные, добрые люди, такими и останутся. Главное — не доверять пропаганде. Тем не менее многие мои соотечественники верят, что главный враг США — это Россия и Китай, но это лишь вопрос их образования и кругозора.
На самом деле США и НАТО могли бы кардинально поменять ситуацию, если бы заявили, что Украина не может вступить в НАТО из-за внеблокового (нейтрального) статуса, утвержденного еще в 1990 году, и колоссальной коррупции, которая царит в стране.
Без политики и геополитики мир невозможен, но пусть в нем царят мир, любовь и гармония! В каждом уголке земного шара.
Не думаю, что американцы будут ассоциировать Россию с событиями на Украине
Виктория, риелтор, родилась и выросла в России, живет в Нью-Йорке
— Меня разбудила ночью сестра, сказала, что началась спецоперация. Я долго потом не могла уснуть, было страшно. С утра смотрела видео детей, плачущих от пролетающих мимо снарядов. У меня началась истерика, и я долго не могла успокоиться — мне было очень жаль малышей и их родителей. В тот день я мало думала про последствия всего происходящего для всего мира, просто было очень горько и тоскливо.
Я работаю риелтором в Нью-Йорке, у меня коллеги со всего мира — из США, Пуэрто-Рико, Болгарии, Ямайки, Израиля, Китая и других стран. Когда специальная операция только началась, первые дни ее обсуждали и в основном осуждали, многие боялись ядерной войны. Потом довольно быстро перестали: когда воюет не твоя страна — грустно, неприятно, но жизнь продолжается. Естественно, мы каждый день до сих пор говорим о войне с моими коллегами с Украины и из России.
Спецоперация сплотила меня с соотечественниками, которые тоже за мир — мы стали чаще встречаться и переписываться, обмениваться статьями и видео, ходить на митинги.
Не думаю, что мир, в частности американцы, будут ассоциировать Россию с событиями на Украине. Да, какое-то время они будут приходить многим на ум при встрече с русскими, но не думаю, что россиян будут бояться или как-то особенно не любить. Я каждый день работаю с большим количеством незнакомцев, и у меня сильный русский акцент. Ни разу еще не заметила плохого к себе отношения. Наоборот, несколько американцев спросили, откуда я, и когда услышали ответ, что из России, они мне посочувствовали, спросили, как все происходящее отразилось на моей семье, два человека даже обняли, увидев, что мне было грустно.
Мне кажется, американцы не особенно тревожатся по поводу спецоперации на Украине. Помимо высоких цен на бензин, она не сильно повлияла на их ежедневную жизнь. Да, поначалу они боялись ядерной войны, но теперь подуспокоились. И вообще многие американцы — оптимисты, это философия нации, и стараются не думать о плохом.
Почему люди столь охотно всему верят?
Дуайт Лиссенден, учитель на пенсии, житель Вашингтона и Барселоны
— Когда я впервые узнал о спецоперации, единственное, что почувствовал — страх. И у меня сразу мелькнула мысль, что это только начало глобальных шагов, и Украина — лишь первый шаг к полному восстановлению СССР. Сейчас все больше склоняюсь к тому, что я был прав. Идея СССР кажется мне чудовищно неприемлемой в современных условиях. Я всегда и во всем поддерживал демократические принципы, они для меня единственно верные, поэтому на происходящее сейчас смотрю с пессимизмом и ожиданием еще большего накала событий.
Вышло так, что среди моих близких друзей есть и русские, и украинцы, в том числе один приятель, мама которого украинка, а папа — русский. Все они обеспокоены спецоперацией, все смотрят новости, обсуждают и гадают, что же будет. Утренний кофе и ужин обязательно сопровождаются обсуждением мировой политики, круг тем сейчас резко сузился. Причем Европа — я много времени прожил в Испании — обеспокоена еще больше: люди беседуют о мотивации, целях, средствах спецоперации и, конечно, о мировом будущем.
Я отлично отношусь к россиянам, и мое мнение сформировано не вчера и не сегодня. Главное, что меня волнует — почему люди столь охотно всему верят, почему ими столь легко управлять, когда момент объективности был утерян? Сила СМИ нынче огромна — я говорю про любую из сторон. Манипулировать мнениями и взглядами стало настолько просто, что это пугает.
Я знаю о влиянии санкций и понимаю, как работает экономика: мне очень жаль, что Россия осталась без связи с международным бизнесом. Многие инвесторы будут колебаться и долго думать, прежде чем вложить свои деньги в российские проекты. А это рождает застой и стагнацию бизнеса, из чего вытекает низкий уровень жизни людей. Разве можно видеть, как это происходит, и радоваться? Нет, мне печально.
Если же говорить об отношении к спецоперации обычных американцев, то их она волнует гораздо меньше, чем европейцев. Она происходит где-то далеко, это больше похоже на фоновый шум в новостях. Слышал — и забыл. Более продвинутые думают о том, как события на Украине отразятся лично на них — поднимутся ли цены, сколько будет стоить бензин, какие будут зарплаты и так далее. Но, повторюсь, для большинства это фон, на котором протекает их обычная ежедневная жизнь.
Свежие комментарии