Разговор с Де Ниро про одежду, талоны и очереди в интервью

Александр Ширвиндт — эпатажный интеллигентный артист, руководитель театра сатиры. Он умеет сказать грамотно и с юморком.

Московский Комсомолец как то взял у него интервью, ссылку оставил в комментариях. (Рекомендую прочитать полностью.) И оттуда я узнал много интересных моментов из жизни Александра Анатольевича, а также его мнение касательно современной действительности и прошлого.

Сначала его спросили о его спокойствии. Почему он несмотря на обстановку в стране не чувствует паники, истерии и тд.

Он ответил, что живет уже три поколения в нашей стране. И у него эти чувства возникали на протяжении всей жизни.

“Даже по поводу рубля?” - спросил его корреспондент.

Для меня остроты в этом нет, истерики по поводу тупика или дна не возникает. Потому что «днов» этих я видел очень много.

Также Ширвиндт сказал, что валютных сбережений у него не много — тысяч 100 долларов. Его спросили “Потому что не воровал?”. Артист сыронизировал, сказав что под рукой ничего нет, реквизит старый не продашь.

Далее последовали вопросы про жизнь в Советском Союзе и рассказы Ширвиндта про молодость.

Интересный момент был, когда разговор зашел про скромность в образе жизни и в одежде.

Актер привел в пример Роберта Де Ниро. Когда тот прилетел в Москву, Андрей Миронов уговорил привести его в гости. Они нарядились во все самое лучшее, чтобы встретить звезду подобающе. Но когда встретили его, мягко сказать, удивились. На нем были (прямая речь): “Вьетнамки на босу ногу, страшные полукальсоны-полуджинсы белые и майка полуразорванная, наискосок недописанный какой-то «life»”

После знакомства и пары рюмок они спросили его об одежде. Мол что это, эпатаж такой?

Де Ниро ответил:

Нет, это надо дожить до такого времени, чтобы, когда так выходишь, все думали: "Это последний крик моды, раз Де Ниро так вышел." А не одеваться по модным журналам.

Потом разговор зашел про сегодняшнее время. Вопрос был про уменьшение покупательской способности, обнищание народа.

На что последовал совет затянуть ремни. Мол полезно худеть. И что бомжей на улицах как раньше он не видит.

Тут я не согласен. Если он не видит нищеты, это не значит что её нет. Лично я бомжей и просто нищих людей на улицах вижу.

Однако, какой-то лицемерности в его словах я не нахожу. По его словам, деньги он начал видеть (в смысле ощущать) в позднем возрасте. И что такое "выживать" он знает.

Далее рассказ про талоны и очереди:

Зависимость от нефти — это для меня какая-то мистика. У нас всегда было много нефти и всегда мало бензина. Непонятно, почему. Но я-то жил во времена, когда бензин давали по талонам, а чтобы получить талоны, надо иметь огромный блат. И у меня была подруга, мелкая начальница мелкой конторы, и она мне подкидывала эти талоны только потому, что я ездил на «Победе». А «Победа» ездила на 66-м бензине. Дефицит — это двигатель существования. Я на всем этом вырос — как мне с этого переучиваться теперь?

Понятно, что бывали времена гораздо хуже.Но все таки это не повод не замечать сегодняшних недостатков.

Или интеллигенция записывалась на «Жигули» в Тушине. Мороз, костры жгли, и обязательно был старший по «сотне», у него нужно было отмечаться раз в десять дней. Если не отметился — автоматически выбываешь. Представляешь себе? Так мы собирались в «десятки», чтобы раз в десять дней меняться. У нас была компания — Зяма Гердт, Рязанов, Андрюшка Миронов, я, Мишка Державин. Зямочка на одной ноге, участник войны, мы его жалели и в его очередь всегда сами отмечали.

Но при всем при этом на вопрос про развал Советского Союза, Ширвиндт отвечает, что двумя руками за Советский Союз.