Начиная с февраля текущего года все происходящее на Украине в чаще стало сравниваться германским фашизмом. Сами свидомые с таким определением не соглашаются, хотя их добровольческие военные части и прочие силовые формирования уже открыто пользуются германской символикой и ритуалами того времени. А некоторые из них возрождают даже саму ту военную форму и наименования.
Однако следует признать, что это ошибка. Неправильно сравнивать Украину с Германией, это раз. В Германии никогда не существовало фашизма, в Германии был национал-социализм, это два. Хотя на первый, очень поверхностный, взгляд, схожестей действительно много. И там и там ставка делалась на маргиналов. В обоих случаях широко использовался популизм. Как и в Германии 30-х, на Украине Майдан «делали» радикалы. Более того, как и ныне на Украине, в Германии тогда все начиналось с красивых идей, обсуждавшихся добрыми либералами. Но на этом одинаковости заканчиваются и начинаются различия. Принципиальные. Чтобы их понять, следует немного вернуться в историю, малость глубже 1933-го года.
Как известно, в 1918 году Германия потерпела поражение в Первой мировой войне и была обложена чудовищной контрибуцией, фактически превращавшей немцев в помесь африканских рабов с бесплатной рабочей силой для Франции и Великобритании на многие десятилетия. Для германского промышленного капитала это являлось началом дороги на кладбище. Неизбежность последующего распада германского государства назад, к уровню мелких княжеств, а значит и к усыханию промышленности до состояния крошечных ремесленных мастерских, была очевидной.
Иными словами, речь шла об угрозе существованию самой Германии, как единого государства. Причем, к этому риску, после Революции в России, прибавился другой — риск социалистической революции. Маркс, «по паспорту» между прочим, был как раз немцем. В 20-е годы страна сотрясалась от социалистических волнений и кое-где даже дело шло к образованию социалистических республик. Со всеми прелестями марксистской теории, такими как классовая борьба и экспроприация буржуазии. Что для германского промышленного капитала являлось угрозой, по сути одинаковой с прекращением германской государственности.
Следует понимать, что подписанная капитуляция в Компьенском лесу для немцев являлась не просто военным поражением. Она означала крушение всех представлений о «правильном» устройстве мира. Да, собственно, она была крушением всего этого мира. С его взглядами на роль и место государства, на законы, на место гражданина в государстве. Крушением не только для тогдашней национальной элиты, но прежде всего для десятков миллионов «простых людей», оперирующих очень короткими и схематичными представлениями. Людей, не умевших видеть длинные и сложные причинно-следственные связи, да и не желавших в этих сложностях разбираться. Они хотели простых и коротких ответов на множество возникших вопросов. Еще они все хотели быстро. А промышленный капитал нуждался в каком-то «третьем варианте», лучшем, чем два тогда имевшихся.
Этим вариантом стал национал-социализм. Да, он основывался на популизме, так как никаких более сложных понятий народ не понимал и не воспринимал. Да, он был предельно радикален, так как компенсировать несоответствие популизма реальности можно только дубинкой по голове несогласного. Да, он многое взял от итальянского фашизма, возникшего заметно ранее и сформировавшего главный принцип «фаш» — от итальянского слова, означавшего связку, пучок. Мы против них. Вместе мы — сила. Сила, противостоящая разрушению и хаосу. Только в отличие от фашизма, национал-социализм не был направлен против собственного народа. Все свои людоедские принципы он обращал исключительно к внешним врагам. К неполноценным расам. К другим народам. Наличие какого-то количества внутренних врагов допускалось, но их количество никогда не считалось большим. Так, отдельные инсургенты и некоторые предатели. Даже евреев во враги нации назначили не за какие-то отличные от национал-социализма идеи, а прежде всего по «пятой графе». Т.е. сделав их легко идентифицируемым «чужим народом», на который предназначенные для немцев «хорошести» не распространяются.
Но, в отличие от нынешней Украины, германский национал-социализм не только не преследовал цели разрушения государства и уничтожения олигархов, он, наоборот, опирался на постулат строгого сохранения всех государственных механизмов. Именно государство являлось целью гитлеровской партии. Более того, в Германии сначала сложилась НСДАП, и только потом она начала свою борьба за власть в государстве. Опять же, в отличие от нынешней Украины, борьбу, хоть и не лишенную грязных приемов, но в целом ведущуюся по государственным законам. Гитлеру хватило одного провального Пивного путча, чтобы отказаться от идеи перманентной революции.
Потому, когда немецкие национал-социалисты в Германии взяли власть, они, во-первых, взяли ее уже обладая необходимым кадровым резервов для замещения всех соответствующих управленческих вакансий, во-вторых, они уже имели четкий план государственного строительства, и, в третьих, они не только имели внятное представление о вопросе — что и как будут делать с собственностью, они уже обо всем договорились с промышленным капиталом. Собственно, они потому и пробились во власть, что договорились с немецким промышленным капиталом заранее, тем самым сходу получив его финансовую поддержку. Да и капитал этот являлся именно германским национальным. Он рассматривал Германию как страну, в которой он будет работать, которую он будет развивать и в которой он будет жить, наслаждаясь плодами своих успешных трудов. А вовсе не как место, откуда он тут же свалит, как только закончится, что пилить.
На Украине ничего подобного не было. Ни в плане партии, ни в плане целей, ни в части государственности. В Германии национал-социалисты строили государство прежде всего для самих немцев, а все издержки строительства предусматривали оплатить сначала за счет изъятого имущества евреев, потом — за счет отвоеванного «у неполноценных рас» жизненного пространства. Прежде всего — на Востоке. Но — для немцев. В то время как радикалы на Украине вели (и ведут) свою борьбу за разрушение государства и полное прекращение существования Украины. Как бы странно это ни звучало. Отобрать у олигархов не для того, чтобы построить что-то новое и лучшее, а прежде всего, чтобы забрать себе, поделить «и наконец зажить по человечески», т.е… просто все потратить. На шикарную хату и крутую тачку. «Вступить в Европу», в переводе на нормальный русский, означает возможность туда свободно и легально уехать. Чтобы там остаться! Там, где хорошо. Там, где ничего не надо строить, где уже все построено до них. А Украина… да и черт бы с ней. Пусть сюда придут управлять те, кто умеет. Немцы. Французы. Американцы.
Отсюда и разница в результатах. Тотальный социалистический террор в гитлеровской Германии закончился вскоре после уничтожения самых безбашенных радикалов Рема во время Ночи длинных ножей. После нее никаких депутатов никто в мусорные баки не выбрасывал. Наоборот, управляемость и дисциплина в государстве резко возросли. В то время как на Украине, чем дальше в лес, тем меньше остается от государства и больше — от Дикого Гуляйполя, где главным является тот, у кого есть автомат. Зачем что-то строить, если это можно отобрать? Лидеры? Они не стесняются признавать наличие у себя двойного и даже тройного гражданства. И никто их за это с постов не снимает. Ибо кому такое делать, если деньги — у них? По большому счету, сами радикалы хотят точно того же. Много денег и двойное — тройное гражданство, чтобы границы не мешали.
Так что… Украина это ни разу не Германия. Это Италия 30-х годов ХХ века. Причем, один в один. И фашизм на Украине чистой воды итальянский. С такой же риторикой. С такими же поступками. С таким же отсутствием государственности в целях и задачах. С таким же популизмом и такой же кичливостью. С точно таким же стремлением отобрать и поделить в свою пользу. Отобрать прежде всего у своих собственных сограждан. С точно такой же невнятностью деления на свой-чужой. Тут даже нынешние события на Донбассе до боли похожи на историю итальянских фашистов в Абиссинии… Кстати, с аналогичным результатом.
Даже политическая грызня между фашистскими лидерами точно такая же, итальянская. Разве что своего Дуче нет. Да и то лишь потому, что взращен украинский фашизм был не самими украинскими лидерами, а американским капиталом, т.е. внешней силой. Эти ребята историю учили не плохо и то, как слишком окрепший местный национальный лидер может круто кинуть внешних спонсоров — знают на отлично. Потому его возникновения ни за что не допустят. Во всяком случае — до того момента, пока будут иметься хотя бы отдаленные надежды на успех проекта Украина в глобальной геополитической игре США против России за главный приз — присоединение ЕС к договору TAFTA. А без лидера фашизм это все равно что бидон царской водки, пролитый на работающий механизм. Ест все, до чего дотягивается. Ест, в смысле разрушает. Без какого бы то ни было строительства потом.
Безусловно, варианты возможны, но очень похоже, что предстоящие в ноябре выборы в Верховную Раду Украины саму Украину окончательно добьют. Во всех смыслах. Вместо одного Дуче, на Украине, в том или ином виде, образуются несколько. Работать вместе коллективно они не могут и не желают. В условиях отсутствия внятной государствообразующей идеи и наличия уже большого числа разнообразных вооруженных формирований всевозможной принадлежности, зимой можно ожидать сначала раскола, а потом и распада государства на некоторое количество самостийных «федераций». Самое забавное, что политическую борьбу это лишь обострит и создаст прекрасную питательную среду для возврата в политику былых лидеров Правого сектора. Еще более маргинальных и еще более радикальных.
Помните, как это было в Италии? Там, не смотря даже на наличие Дуче, в управленческом смысле, страна разделилась на несколько отдельных «латифундий», лишь формально сохранявших видимость государственного единства. Сильно враждующих между собой и почти полностью парализовавших все крупное национальное производство.
А закончилось все тем, что пришла иностранная армия и разогнала всех фашистов к чертям собачьим. В Италии это оказались англо-американцы. Потому что Советский Союз, во-первых, имел свой собственный фронт, во-вторых, разгром Германии для Москвы являлся задачей куда более важной, чем какая-то там Италия. Украине, в отличие от Италии, географически «повезло» значительно меньше. Англо-американские «Союзники» не высадятся… в то время как граница с РФ — вот она…
Такие вот перспективы.
Свежие комментарии