СМИ и соцсети заполнены злорадными воплями врагов России и стенаниями недалёких патриотов, оплакивающих гибель станции, предназначенной для исследования Луны. Но каковы будут реальные последствия этого "провала" для русской лунной программы?
Итак, Россия потеряла первую в постсоветской истории автоматическую космическую станцию, предназначенную для исследования Луны.
Согласно официальному заявлению "Роскосмоса", причиной катастрофы стал чересчур сильный тормозной импульс, который вместо того, чтобы замедлить аппарат и вывести его на предпосадочную орбиту, бросил его камнем вниз.В связи с отклонением фактических параметров импульса от расчётных аппарат перешёл на нерасчётную орбиту и прекратил своё существование в результате столкновения с поверхностью Луны,
– объявили в госкорпорации.
"У операторов была возможность"
Комментируя аварию, ведущий научный сотрудник Института космических исследований РАН Натан Эйсмонт сообщил, что в ходе полёта станции к Луне некоторые параметры незначительно отличались от расчётных, и это могло бы насторожить команду, отвечавшую за управление полётом.
Были проблемы не то чтобы существенные, но, так скажем, тревожащие. Все надеялись, что с этим удастся разобраться. Есть расчётные вещи, а есть не по номиналу. Если у нас отклонение оказывается несколько выше, чем мы ожидали, это тревожащий факт,
– пояснил учёный.
По его словам, у операторов была возможность отложить переход станции на предпосадочную орбиту, но они сочли, что ничего страшного не происходит, и решили продолжать программу.
Печально, что время было, и, по-видимому, решение, как дальше действовать, было принято не наилучшее,
– констатировал господин Эйсмонт.
В центре управления не обратили внимания на небольшие отклонения от заданных параметров. В итоге потеряли лунную станцию. Фото: Roscosmos/Globallооkpress
Ошибка в программе
В свою очередь, академик РАН, конструктор ракетного двигателя РД-180 Борис Каторгин отметил, что относительно причин аварии возможны только два варианта:
Могут быть два варианта внештатных ситуаций. Первый – ошибка в программе, в команде, которую дали на спуск. Её дали не в тот момент, когда нужно. То есть произошёл сбой в программе. Второе – техническая неисправность в тормозных двигателях. Но в это я мало верю. Я больше склоняюсь к тому, что это ошибка в программе.
Что именно стало непосредственной причиной катастрофы и кто из специалистов ближе к истине, выясняет межведомственная комиссия. А Царьград пока сделает некоторые очевидные выводы, ведь ряд фундаментальных проблем, сыгравших роль предпосылок в таком развитии событий, видны даже неспециалистам.
Россию слишком трясёт
Первая из проблем – постоянные экономические потрясения, преследующие страну последние 30 лет. Космические программы требуют большого времени на реализацию. Это связано как с продолжительностью научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, так и с огромными расходами. А у нас кризис на обвале сидит и геополитическим поворотом погоняет.
Каждое такое потрясение очень больно било по космическим программам через сокращение бюджетов, сдвиги сроков. И тащило за собой каскад технических проблем: выходили гарантийные сроки хранившихся на земле приборов, задачи утрачивали актуальность, закрывались предприятия.
1991 год. Распался СССР.
1998 год. Случился мощнейший экономический шок.
2008 год. Грянул импортированный экономический кризис из США.
2014 год. Крымская весна, за которой последовали санкции и разрыв сотрудничества с западными поставщиками высокотехнологичного и наукоёмкого оборудования.
В 2017 год. Анализируя сокращение государственных расходов на Федеральную космическую программу (ФКП) более чем на 50%, Царьград отмечал, что руководству "Роскосмоса" удалось снизить расходы на ключевые научные программы всего на 10 процентов. И то ценой того, что под нож пустили всё, что не было в приоритете. По словам тогдашнего руководителя госкорпорации Игоря Комарова, от космической программы "не то что жира, уже и части мяса не осталось".
В 2019 год. Сменивший Комарова Дмитрий Рогозин просит правительство утвердить единую космическую программу на 10 лет, аналогичную госпрограмме вооружений. По его словам, действовавшая система планирования не позволяет приступить к разработке новых ракетоносителей тяжёлого класса.
Вы видите, что России ну очень не хватает стабильности для нормального развития отрасли. Вот вам и "Луна-25".
Станция "Мир" прослужила 15 лет. Возможно, потому, что создавалась без участия "западных партнёров". Фото: Roscosmos/Globallооkpress
Как делали межпланетную станцию
Работа над проектом началась в 2005 году . Тогда предполагалось запустить аппарат в 2014 году. Однако в 2011-м с околоземной орбиты не смогла уйти исследовательская станция "Фобос-Грунт".
После этого "Луну" перепроектировали, заменив бортовой компьютер. А тут невольно в работу над станцией вмешался Запад: санкции существенно затруднили обновление. Затем из проекта вышла Швеция, станцию в очередной раз пришлось перепроектировать. И только в апреле 2019 года НПО имени Лавочкина сообщило о завершении работ над конструкторской документацией.
Дальше возник ряд проблем с тестами доплеровского измерителя скорости и дальности – ключевого прибора, от которого зависела способность платформы осуществить мягкую посадку. Его доводка проходила уже на фоне СВО.
Прибыль важнее науки?
Вторая фундаментальная проблема – это концепция "прагматичного космоса", в рамках которой считалось (и считается), что отрасль должна зарабатывать деньги, а некоммерческие программы – реализовываться постольку-поскольку. Нельзя сказать, чтоб это был совсем глупый подход, но, как и у любой стратегии, здесь есть издержки.
В нашем случае они выразились в том, что Россия очень редко проводит запуски межпланетных станций. В середине 1990-х это был "Марс-96", в 2011-м – "Фобос-Грунт", в этом году – "Луна-25". Все они окончились неудачами.
Каждый раз между проектами проходит 10–15 лет; в результате между командами инженеров нет преемственности, а соответственно, не нарабатывается опыт. Наши проектировщики оказались в роли вечных новичков, раз за разом пекущих первый блин, который предсказуемо получается комом. Проект закрывают, и через много лет уже к другой столь же сложной задаче, приступает новая команда.
Решили садиться там, где трудно
Третья проблема состоит в том, что нынешние лунные экспедиции не являются повторением советских и американских миссий. Тогда луноходы сажали в самых удобных местах в широкой полосе от экватора до средних широт.
Места мягких посадок исследовательских аппаратов. Фото: Wikimedia.org
По этому пути наименьшего сопротивления пошли китайцы, успешно посадившие два лунохода. Но посадки в удобных широтах теперь почти ничего не дают науке.
Главное содержание нынешней лунной гонки – это поиск залежей водяного льда и замёрзшего углекислого газа, которые позволят снабжать будущую лунную базу водой, кислородом и даже синтезированным ракетным топливом на основе метана. А эти богатства находятся на полюсе и отчасти в приполярных областях.
Именно поэтому наши специалисты в качестве основного места посадки выбрали район к северу от южного полярного кратера Богуславский, а в качестве запасной площадки – район к юго-западу от кратера Манцини.
Основное и резервное места посадки "Луны-25" Фото: Wikimedia.org
Но сесть на полюс планеты намного сложнее в силу законов баллистики. Конструкция исследовательской станции тоже должна быть совершенно другой. Например, солнечные батареи должны смотреть не вверх, а в стороны, поскольку на этих широтах Солнце, почти не поднимаясь, ходит вдоль горизонта. Намного более жёсткие требования предъявляются и к участку посадки: он должен быть ровным, но при этом не находиться на дне глубокого кратера, иначе аппарат не сможет выходить на связь.
О том, насколько это сложная задача, говорит тот факт, что в последние годы при попытках сесть в приполярных широтах погибли израильский исследовательский аппарат "Берешит" и индийский посадочный модуль "Викрам" миссии "Чандраян-2". Наверное, никто не станет утверждать, что в Израиле плохо платят инженерам и программистам, а Индия имеет проблемы с доступом к самой передовой западной технике и оборудованию. Тем не менее и они не справились с этой задачей.
Это ЧП нам на пользу
Является ли гибель "Луны-25" неудачей нашей космической отрасли? Ответ на этот вопрос – однозначно "нет".
Дело в том, что станция состояла из двух модулей: нижнего и верхнего. Задача первого была в том, чтобы отработать технологию мягкой посадки, после чего уже научные приборы верхнего модуля должны были приступить к изучению лунного грунта. И когда обозреватели говорят о научной программе станции в целом, то подразумевают именно вторую её часть, полностью упуская из виду первую.
В освоении ночного светила "Луна-3" оставила особый след – отечественный аппарат, впервые сфотографировавший обратную сторону Луны. Фото: Globallооkpress
Однако отработка технологии посадки всё-таки первична. И в этом плане крушение станции даёт ценный опыт. Негативный – да, но тем не менее ценный.
Учёт этого момента позволяет нам понять, какие реальные последствия будет иметь гибель станции для русской лунной программы. Ответ: никаких. Кроме напряжённого труда и необходимости повторить миссию в ближайшие годы.
Согласно документам "Роскосмоса" вторым этапом лунной программы должен стать пуск станции "Луна-26":
В отличие от предшественницы, этот аппарат не должен садиться на поверхность. Ему предстоит выйти на круговую орбиту и с высоты 150 км в течение двух лет проводить подробное картографирование лунной поверхности.
Иными словами, эта миссия никак не зависит от успеха или провала "Луны-25". А пока 26-й аппарат будет наворачивать круги вокруг спутника, наши специалисты смогут спокойно разобраться в ситуации и построить аналог (а скорее всего, даже не один) разбившейся "Луны-25" и вновь его запустить.
Учитывая, что вся конструкторская документация готова, работы по импортозамещению проведены, необходимое оборудование имеется, компетенции и технологические процессы наработаны, это работа на полтора-два года. И только к началу третьего этапа, предполагающего посадку на поверхность спутника станции "Луна-27", результаты "Луны-25" станут вновь важными. То есть время на выполнение домашнего задания у наших специалистов есть.
В целом же гибель космических аппаратов в таких программах, как "Луна-25", – явление не то чтобы обыденное, а практически неизбежное. На это обстоятельство в разговоре с обозревателем Царьграда обратил внимание известный популяризатор науки экс-сотрудник космодрома Плесецк Дмитрий Конаныхин.
То, что случилось, – это рутина. Все вопли и страдания в соцсетях не имеют ни малейшего основания, так как были основаны на завышенных ожиданиях, возникших в результате нездорового ажиотажа.
Он подчеркнул, что у могучего СССР, находившегося на переднем крае научно-технического прогресса, на 19 удачных лунных экспедиций приходились до 40 неудачных пусков.
После такого большого перерыва команда "Луны-25" учится фактически заново. Нет передачи опыта от предыдущих команд, запускающих "Луны-23" и "24". Поэтому основная вина за "огорчения" лежит на глупых СМИ, которые вопили о триумфе после успешного старта. На самом деле, в истории космонавтики полным-полно случаев, когда автоматические станции разбивались при посадке или тупо не включались после успешной посадки",
– напомнил наш собеседник.
Конаныхин также отметил, что не испытывает отрицательных эмоций по поводу произошедшего: "Мы стали опытнее. Истеричек – в утиль. Вперёд, Россия!". Главное – не опускать руки и не впадать в уныние, тем более что реальных оснований для этого нет. Нужно продолжать начатое и добиваться успеха.
Влад Шлепченко
Свежие комментарии