1 августа президент Владимир Путин открыл памятник героям Первой мировой войны на Поклонной горе в Москве и дал собственную оценку трагедии столетней давности

Владимир Путин на открытии памятника героям Первой мировой войны. Москва, 1 августа 2014 г. /фото: Михаил Метцель/ИТАР-ТАСС

*******************

 

«Ее (России. — The Nеw Times) наступления в Пруссии и в Галиции сорвали планы противника, позволили союзникам удержать фронт и защитить Париж, заставили врага бросить на восток, где отчаянно бились русские полки, значительную часть своих сил. Россия смогла сдержать этот натиск, а затем перейти в наступление…

Однако эта победа была украдена у страны.

 

Украдена теми, кто призывал к поражению своего Отечества, своей армии, сеял распри внутри России, рвался к власти, предавая национальные интересы», — заявил президент в ходе церемонии открытия памятника.

 

Вообще-то, это не президентское дело — заниматься оценкой исторических событий. У Путина есть профессия, в которой он, возможно, чего-то достиг. А в истории он ничего не достиг. На саммите Россия-ЕС в 2005 году он сам говорил, что в университете плохо учился — пиво пил.

 

«Я хоть и не очень хорошо, может быть, учился в университете, но, все-таки, кое-что еще помню из этого», — сообщил тогда президент на пресс-конференции.

 

Все заявления Путина по поводу истории никакого отношения к истории не имеют. В этом он дилетант.

 

Он пытается использовать те или иные исторические события для своих политических целей.

 

Потому что любой нормальный человек знает: Россия вступила в войну, выйти из которой она не могла. И не могла не из-за большевиков — просто в силу того, что для России ситуация тогда сложилась патовая.

„

 

«Президент пытается использовать исторические события в своих политических интересах» 

 

”

С одной стороны, никто не хотел идти воевать.

 

С другой, страна пребывала в кризисе, в который свалилась еще в конце XIX века.

 

И для того, чтобы выйти из этого кризиса, ничего не было сделано — война кризис лишь усугубила.

 

Рядом с царем были, конечно, так называемые «патриоты», впадавшие в имперскую истерику и мечтавшие о завоевании Константинополя, проливов…

 

Ради этого они и хотели воевать.

 

Но многие другие в окружении Николая II понимали: России воевать нельзя.

 

И предупреждали царя, как, например, Столыпин.

 

А в начале 1914 года монархист Дурново (министр внутренних дел в кабинете Витте) написал царю письмо, которое после революции нашли в архивах:

 

он заклинал самодержца не вступать в войну, потому что Россия к боевым действиям совершенно не готова.

 

Вступление в войну, писал Дурново, обернется для страны катастрофой: монархия будет разрушена, а Россия распадется на кусочки. Заметьте: никаких большевиков Дурново в голове не держал.

 

Да и вообще, наверное, каждый, кто учился в школе, знает: к 1917 году большевиков в России было тысячи две-три. Понятно, что это мизер, который применительно к масштабной войне ничего предопределить не мог.

 

Но для чекиста логика, которой руководствовались Столыпин, Дурново и многие другие противники вступления России в войну, недоступна.

 

Чекист везде видит только заговоры и удары в спину.