С некоторых пор выборы в Государственную думу сопровождаются ажиотажем. В 2011 году разочарование результатами, казалось, было так велико, что недовольные предприняли попытку сменить власть в целом.
И хотя нынешней осенью эмоций было куда меньше, вопрос остался: а нужен ли нам вообще парламент?
Государственная Дума. Фото lastphoto.ru.
Государственная дума — это нижняя палата Федерального собрания, куда избираются партии, а с недавнего времени и конкретные люди — одномандатники.
Другими словами, здесь работают те, кого не назначает высшее должностное лицо, а делегируем мы, снизу.
По логике, государственное управление было бы эффективнее, если бы такого органа не было вообще. Разве недостаточно Путину Администрации президента, которая, в числе прочего, влияет и на законодательный процесс, и вполне в состоянии заменить и сенаторов, и депутатов?
В отличие от Федерального собрания, формированию и функциям которого посвящено в Конституции РФ несколько статей, Администрация президента упомянута лишь раз — в ст. 83, п «и»: «Президент Российской Федерации формирует Администрацию президента Российской Федерации». Причем, АП подчиняется Положению — фактически, внутреннему документу, который может меняться без участия граждан.
На мой взгляд, искушение радикально поменять Конституцию у всенародно избранного лидера, имеющего фантастическую поддержку, весьма велико. Но он почему-то этого не делает.
Наша либерально настроенная интеллигенция часто называет Владимира Путина тираном, ни мало не задумываясь над юридическим смыслом этого древнего термина.
Ибо тиран — это прежде всего правитель, который нарушает законы, в нашем случае — Основной закон государства, поскольку речь идет о президенте. И вот тут легко обнаружить неувязку: российский лидер законов не нарушает, он лишь наполняет иным смыслом некоторые положения Конституции, которая ему досталась «по наследству» от предшественника.
Многие помнят, какая борьба развернулась между президентом и сенаторами, когда в первый же год своего правления Путин попытался реформировать Совет Федерации. Встретив сопротивление, он отступил, но уже в 2002 году губернаторы, которые при предыдущем президенте автоматически становились и членами СФ, были заменены представителями регионов ниже рангом. Таким образом, весьма влиятельные на тот момент губернаторы лишились возможности самостоятельно заниматься лоббированием своих интересов в столице и участвовать в партийной и политической деятельности на федеральном уровне.
Был ли нарушен при этом Основной закон? Вовсе нет.
В ст. 95 п.2 Конституции сказано: «В Совет Федерации входят по два представителя от каждого субъекта Российской Федерации: по одному от представительного и исполнительного органов государственной власти». В 1995 году этот текст был «расшифрован» законом, согласно которому губернаторы (главы региональной исполнительной власти) и председатели законодательных собраний субъектов Федерации стали входить в СФ по должности. В 2002 году Путин всего лишь изменил порядок направления региональных представителей в верхнюю палату парламента, на что имел полное право согласно Конституции.
Гораздо сложнее и дольше реформировалась Государственная дума. В 90-е годы нижняя палата парламента представляла собой сборище разномастных политиков, отстаивавших порой противоположные точки зрения на развитие государства. Что как бы должно было символизировать демократию. Но Госдума — это прежде всего орган, где принимаются полезные для страны законы. А вот с этим была проблема. Если главная задача депутата — его самопиар, продуктивной работы от него ждать не приходится.
В принципе, этот феномен достаточно хорошо изучен. Классическая демократия — власть граждан была лишь в древнегреческих полисах, где на народных собраниях принимались касающиеся каждого участника законы. Но те времена давно миновали, представительная демократия — всего лишь суррогат настоящей. Депутата интересует вовсе не выгода тех, кто за него проголосовал, а его собственное благополучие. Это ни хорошо, ни плохо, просто так устроены люди.
Владимир Путин переформатировал нижнюю палату нашего парламента, направив разрушительную для законотворчества энергию депутатов в русло созидания.
Совершенно понятно, для чего ему понадобилась «Единая Россия» — это партия, которая обеспечивает большинство. Ее члены — своего рода скамейка запасных для исполнительной власти, поэтому туда пошли те, кто заинтересован в карьерном росте. То есть, в пиаре перед президентом, а не перед избирателями. Нужно только голосовать так, как предписывает Кремль.
И дело пошло. «Бешеный принтер» заработал потому, что за время «вынужденного простоя» Госдумы накопилось слишком много законов, которые было необходимо принять.
Обратите внимание: Конституция опять не нарушена. Президент лишь заставляет эффективно работать те госорганы, которые значатся в Основном законе.
Является ли лукавством такое использование Конституции? В известной мере да. Нам ее написали в 1993 году, возможно, как раз для того, чтобы парламент тонул в бесконечных дебатах. Поэтому ее нужно было реформировать, чтобы Госдума была встроена в единый государственный оркестр управления, особо не выделяясь и не диссонируя. И если мы оглядимся по сторонам, то увидим, что то же самое сделали все страны, где развит инстинкт самосохранения.
Весьма характерный пример — Великобритания. Любопытно, что эта конституционная монархия — одна из немногих стран мира, которая не имеет Конституции. И тем не менее считается демократией. Как мне кажется, Корона намеренно распространяет слухи о церемониальной роли королевы, всячески подчеркивает и даже, можно сказать, прививает любовь к различным ритуалам с ее участием. Елизавета II якобы не участвует в законотворчестве, а лишь послушно ставит свою подпись под законами, принятыми парламентом.
Но в 2013 году произошла утечка с Даунинг-стрит, и вдруг выяснилось, что Ее Величество только за последнее время не разрешила своему парламенту не только принимать, но даже обсуждать больше сорока законопроектов. Сколько законов, имевших прямое отношение к британскому обществу, так и не дошло до парламента, точно никто не знает. К тому же, правом вето вовсю пользуется не только королева, но и принц Чарльз.
Британцы от таких известий испытали шок. «Это открывает глаза тем, кто верит, что королева играет лишь церемониальную роль», — озадачился член Палаты общин Эндрю Джордж.
Лукавство — неотъемлемая часть государственной политики многих стран, как внешней, так и внутренней. Британская монархия давным-давно объявила себя демократией, хотя подданные Ее Величества получили весьма усеченное избирательное право лишь в 2000 году, когда им было позволено выбирать мэров некоторых городов (не всех) прямым голосованием. До этого свое избирательное право британцы реализовывали лишь на выборах партий в нижнюю палату парламента. Корона всячески подчеркивает свою ритуальную роль, но при этом обладает всей полнотой власти.
На самом деле, государство Великобритания организовано так: во главе стоит сюзерен, у него есть парламент с двумя палатами, одна из которых избирается населением по партийным спискам, а другая назначается узким кругом лиц. То есть, все наоборот: именно парламент выполняет ритуальную (точнее, экспертную) роль. Реальная же власть принадлежит высшему должностному лицу — монарху.
Иначе устроены парламенты стран, от которых ничего не зависит, которые подчиняются воле одной из сверхдержав и потому не особо заботятся о собственном существовании. Типичный пример — Верховная рада Украины, где депутаты занимаются исключительно популизмом — развешивают плакаты, дерутся, ходят в вышиванках. Или произносят зажигательные, но бессмысленные с точки зрения законотворчества речи. Или принимают бессмысленные для страны законы вроде декоммунизации.
Конечно, это тоже не демократия — оппозиционность многих народных представителей направлена вовсе не на созидание, не на улучшение жизни граждан, а прежде всего на саморекламу. Именно поэтому здесь постоянно появляются бесполезные для рядовых украинцев законопроекты вроде переименовании России в Московию. Верховная рада — это просто место, где люди продолжают майданить, но уже официально.
Сверхдержавам, в отличие от их сателлитов, удалось так организовать государственное управление, что в общем и целом соблюдается консенсус всех политических сил. Даже несмотря на плюрализм мнений, который мы наблюдаем в США, или отсутствие публичного плюрализма, характерное для Китая. Можно уверенно сказать, что серьезные страны предсказуемы, а от периферийных можно ждать любых изменений, даже радикальных.
Но если будет непредсказуемой политика глобальных игроков, это почувствует весь мир. Непредсказуемость же стран второго и третьего эшелона никто не заметит.
Когда в 90-е годы мы были выброшены на обочину геополитики, никого не интересовало, кто из депутатов Госдумы ходит в малиновых пиджаках, эпатируя публику, о чем там спорят, почему выясняют отношения на кулаках и что решают. Но как только Россия задумала вернуться в большую игру, нам, как и другим свердержавам, понадобилось единство.
Да, у нас есть парламентская оппозиция — КПРФ и ЛДПР, но они не в состоянии поменять направление главного вектора развития страны. А после крымской операции, после появления в Сирии мы тоже стали предсказуемы, как и положено сверхдержаве. Теперь наши глобальные конкуренты примерно представляют, чего от нас ждать.
США обеспечивают предсказуемость другим способом: там просто не подпускают к Конгрессу другие партии, только республиканцев и демократов. Британский парламент вообще полностью зависим от Короны. Политика Китая подчинена воле безликой КПК.
Вот и мы в России не станем менять конституцию даже ради повышения эффективности государственного управления. Ибо в противном случае любая самая мелкая сошка в ООН будет иметь право назвать нашу страну тиранией. Нет, у нас есть все атрибуты современной представительной демократии: Государственная дума и Совет федерации. Но есть и весьма влиятельная Администрация президента. Все три государственных органа взаимодействуют между собой так, как нам удобно.
А самой демократии у нас нет, это чистая правда. Как, впрочем, и нигде в мире.
автор ПАВЕЛ ШИПИЛИН
Свежие комментарии