На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

☭КОМПАС

51 415 подписчиков

Свежие комментарии

  • Надежда
    Оказывается бабалка еще и сестра ахеджакнутой секретутки Верочки, та тоже любит извиняться перед всякими преступникам...Это даже не дно.....
  • Grandad
    А этого в советники Президента?Не принимать дете...
  • Валентина Архипова
    а ведь народ не один год говорит о необходимости прекратить ввоз мигрантов. Да как  с гуся вода - еще больше завозят ..."Везут в СИЗО цел...

Почему спаситель Отечества Пожарский не стал русским царём.

Поднялися те добры молодцы,
Поднялися те Руси верные,
Что Пожарский князь с купцом Мининым,
Вот два сокола, вот два ясные,

Вот два голубя, вот два верные,
Поднялися вдруг, пустилися,
Пособиравши рать, рать последнюю…
Народная песня


440 лет назад, 1 ноября 1578 года, родился князь Дмитрий Пожарский, который стал впоследствии национальным героем России. Во время Смуты он стал одним из командующих (вместе с Кузьмой Мининым) Второго ополчения и в 1612 году освободил Москву от польских оккупантов, восстановил русскую государственность. Образ Пожарского навсегда вошёл в историческую летопись России.

Происходил из старинной аристократической семьи, старшей ветви Стародубских удельных князей-Рюриковичей, властителей маленького Стародубского княжества. Придворную службу молодой княжич начал около 1593 г. На Земском соборе 1598 г., избравшем Бориса Годунова, 20-летний князь принял участие с невысоким чином стряпчего с платьем. Стряпчие участвовали в подготовке разных дворцовых церемоний, подавали царю разные элементы его облачения. Сохранились сведения, что на рубеже 1599 - 1600 гг. Дмитрий Пожарский и его мать Марий Федоровна попали в опалу. Впрочем, немилость была недолгой. В 1602 г. они были прощены: Дмитрий получил чин стольника, а его мать стала верховной боярыней при царевне Ксении. Дмитрий пользовался у молодого царя симпатией. Особенно нравилась Годунову, любившему ученость, грамотность молодого стольника. Первый боевой опыт Дмитрий получил на южной границе в схватках с крымскими татарами.

Во время Смуты князь Дмитрий Пожарский сражался против болотниковцев и тушинцев — отрядов Болотникова и «царевича Дмитрия» (самозванца). В ноябре-декабре 1606 г. князь Дмитрий принимает участие в боях с болотниковцами у деревни Котлы под Москвой. В это время он был сотенным головой в войске молодого князя М. В. Скопина-Шуйского. Свою первую серьезную победу над тушинцами (Лжедмитрий II, также прозванный Тушинским вором, так имел ставку в Тушино) одержал под Коломной осенью 1608 года - «и их побил на голову и языки многие поимал» (Новый летописец). Эта победа оказалась первой в чреде других славных дел князя Пожарского. В начале 1610 г. он разгромил тушинский отряд Салькова. Этот успех вернул под контроль царя Василия Владимирскую дорогу, города Коломну и Серпухов. После этого царь Василий Шуйский назначил Пожарского воеводой в город Зарайск, который ему пришлось защищать от тушинцев. В мае 1610 г. П.П. Ляпунов прислал ему грамоту, в которой предлагал выступить против царя Василия, который к этому времени в глазах многих запятнал себя предполагаемым соучастии в убийстве князя Скопина-Шуйского. Однако Пожарский отказался. В июле 1610 г. начался мятеж в Зарайске. Местные жители требовали от воеводы присягнуть Лжедмитрию II, но князь Пожарский отказался: «заперся в каменном городе с теми, которые стояху в правде».

После того как царя Василия Шуйского свергли, а московские бояре заключили договор о приглашении на царский престол польского королевича Владислава и польско-литовские войска заняли Москву, князь Пожарский стал участником Первого земского ополчения под началом рязанского воеводы Прокопия Ляпунова. Пожарский возглавлял один из передовых отрядов земского ополчения, которое подтягивалось к Москве. Во время антипольского восстания в Москве, начавшегося 16 марта 1611 года, Пожарский не остался в стороне и бросился в бой. Его воины вели бой на Сретенке. Ратники Пожарского держались до последнего и покинули город только тогда, когда их выгнал из столицы мощный пожар, испепеливший почти весь город. Москву зажгли немецкие наемники по приказу гетмана Гонсевского. В последний день боев на Сретенке, 20 марта, Дмитрий Михайлович получил тяжелое ранение в ногу, став до конца жизни хромым. Из Москвы тяжелораненого воеводу увезли в его вотчину, село Мугреево Суздальского уезда.

Там в начале октября 1611 г. он встретился с Кузьмой Мининым, который предложил князю возглавить новое ополчение. Первое ополчение к этому времени разложилось из-за конфликта дворян и казаков. Поляки подбросили «раздорную» грамоту с обвинениями против рязанского воеводы. Казаки вызвали властного рязанского воеводу в «круг» и «разнесли на саблях». После убийства Ляпунова Первое земское ополчение распалось: дворяне разошлись по домам, под Москвой остались только казачьи «таборы». После переговоров князь согласился. Второе ополчение было серьезно организовано. Все ополченцы были разбиты по «статьям» со строго установленными окладами. Так, 1-ая статья получала 50 рублей в год, 2-ая - 45, 3-я - 40 и так далее. Установленный порядок привлек к нижегородскому ополчению массу «воинских людей», бродивших в то время по России. Пожарский и Минин проводили строгий отбор претендентов, ориентируясь на боевой опыт, наличие снаряжения, стремясь создать боеспособную и дисциплинированную армию.

В конце февраля - начале марта 1612 г. ополчение вышло из Нижнего Новгорода и начало движение по Северному Поволжью, очищая его от различных банд, наполнявших уезды, смещая администрации царя Владислава. В конце марта 1612 г. Пожарский прибыл в Ярославль. Здесь ополчение пробыло вплоть до июля. За время «ярославского стояния» численность ополчения князя Пожарского и Кузьмы Минина заметно возросло: собралось более 10 тысяч служилых поместных людей (дворян и их ратников), до 3 тысяч казаков, не менее тысячи стрельцов и большое число «даточных людей» из военнообязанных крестьян. Однако немалая часть этих сил оказалась разбросанной по гарнизонам городов, была послана на север, откуда грозили шведы, захватившие Новгород.

Это время лидеры земского движения использовали для формирования Совета всей земли, освященного собора. Были организованы приказы, органы местного управления на подконтрольных территориях. Войска проходили доукомплектование, велись дипломатические переговоры. Князь Пожарский и Совет всей земли подыскивали претендента на московский трон. Надо заметить, что тогда стала популярна мысль «приискать» монарха за рубежом, чтобы он не был связан со внутренними сварами и элитарными кланами. Но при этом сохранялось главное условие: будущий царь должен принять православие. Популярным кандидатом был шведский принц Карл-Филипп. «Ярославское правительство» вело переговоры со шведами, но в реальности это было прикрытие. Царем должен был стать Пожарский – спаситель России, талантливый государственный и военный деятель, представитель древнего рода Рюриковичей.

Поэтому Пожарский и Минин и не спешили идти к Москве, готовили «тыл». Поляки в Москве были осаждены остатками Первого ополчения, голодали, военной угрозы уже не представляли. В конце июня 1612 г. в Ярославль приехал келарь Троице-Сергиева монастыря и предводитель казаков Авраамий Палицын, просивший Совет всей земли ускорить движение к Москве. Пожарский по-прежнему не спешил. В июле 1612 г. на Дмитрия Михайловича было совершено покушение, подготовленное одним из лидеров Первого ополчения – атаманом Заруцким. Участники покушения были задержаны, всё рассказали, но казнить их князь Дмитрий не дал, надеясь договориться с казаками.

Когда стало известно, что польский король Сигизмунд III отправил на выручку осажденному московскому гарнизону войско гетмана Ходкевича, князь Пожарский 27 июля выступил из Ярославля. Он отправил к столице два передовых отряда в 1100 всадников под командованием воеводы Михаила Дмитриева, арзамасского дворянина Федора Левашева и князя Дмитрия Лопаты - Пожарского. Главные силы ополчения подошли к Москве 20 августа. Воевода приказал ополченцам строить среди городских развалин полевые укрепления на вероятном пути движения гетманских войск. Также была усилена блокада осажденного польского гарнизона. Стать единым лагерем с казаками подмосковных «таборов», которыми начальствовал князь Дмитрий Трубецкой, Пожарский решительно отказался, памятуя о печальной судьбе Первого земского ополчения и его вождя. Но с Трубецким была достигнута договоренность о совместных действиях.

Гетман Ходкевич привел к Москве 12-тыс. королевское войско. Значительную часть его составляли конные малороссийские казаки (запорожцы и «черкасы»), меньшую часть — конница польской шляхты и легкая венгерская кавалерия. Пехоты Ходкевич имел мало, и вся она состояла из наемников: немцев, венгров и прочих. Осажденный гарнизон насчитывал 3 тысячи человек. Князь Дмитрий Пожарский имел 6 - 7 тыс. ополченцев. У Трубецкого в «таборах» набиралось до 2,5 тысячи казаков. Таким образом, общая численность земской рати не превышала 8–10 тысяч человек.

Сражение под Москвой шло два дня — 22 и 24 августа. В первый день стороны начали столкновение с боя конных отрядов на Девичьем поле у Новодевичьего монастыря. Затем войско гетмана смогло продвинуться в черту городских развалин, но к вечеру его боевой дух иссяк, и оно отступило. Также была отражена попытка осажденных поляков сделать вылазку из Кремля. Казаки князя Трубецкого участвовали в бою только силами четырех отрядов. Через день, восстановив и перегруппировав силы поляки снова атаковали. На этот раз гетман Ходкевич изменил направление удара. Он решил пробиться к Кремлю через Замоскворечье. Битва возобновилась столкновением конницы. Под вечер королевскому войску удалось сбить ополченцев с вала Земляного города и ввести в отвоеванную часть Замоскворечья обоз из 400 возов с продовольствием для осажденного гарнизона. Большего успеха гетман добиться не смог.

Судьбу битвы под Москвой решил героический поступок Кузьмы Минина. Получив у князя — воеводы Пожарского в командование три конных дворянских сотни и отряд литовского перебежчика ротмистра Хмелевского, он в сумерках незаметно переправился через Москва — реку и внезапно атаковал у Крымского двора польскую заставу из двух рот — конной и пешей. Те, не принимая боя, обратились в бегство, увлекая за собой всех, кто оказывался по пути. Этот удар отряда Кузьмы Минина послужил сигналом для общей атаки ополченцев — нижегородцев и казаков. Войско гетмана стало отступать к Воробьевым горам. Войско Ходкевича было выбито из Москвы с большими потерями. На рассвете 25 августа королевский полководец «с великим срамом побежал» с Воробьевых гор через Можайск в польские пределы.

Осада польского гарнизона продолжилась. Не имея возможности продолжать оборону, 27 октября (4 ноября) 1612 года поляки согласились на капитуляцию, и сложили оружие.

Почему спаситель Отечества Пожарский не стал русским царём

М. И. Скотти. «Минин и Пожарский» (1850)

Москва была освобождена от поляков. В последующие годы князь Дмитрий постепенно устранялся от реального управления страной, перестал быть заметной фигурой и занимал второстепенные должности. В разное время руководил Ямским, Разбойным, Приказных дел, Московским судным приказами. Выполнял дипломатические задачи, был воеводой в Нижнем Новгороде и Переяславле-Рязанском. 20 апреля 1642 г. герой России князь Д. М. Пожарский умер.

Постепенно память о нём стерли. Михаил Романов и его отец Филарет (Фёдор Романов – отец первого царя из рода Романовых, фактически правил за него, один из тех, кто развязал Смуту в России) сделали всё, чтобы подвиг Минина и Пожарского был забыт и затерялся среди романовских сказок, вроде «чудесного избрания» царя Михаила. Первым, кто вспомнил о подвиге Минина и Пожарского был царь Пётр Первый. Позже о национальных героях стали вспоминать в годы военных неудач. Так, события начала XIX века и Отечественная война 1812 года всколыхнули патриотические настроения. На этом фоне и стал создаваться культ Минина и Пожарского. Появляются стихи, посвященные подвигу Пожарского и Минина, в 1818 г. на Красной площади ставят им памятник с краткой надписью на постаменте: «Гражданину Минину и князю Пожарскому благодарная Россия». С этого времени Минин и Пожарский стали одними из самых популярных исторических личностей России. Они стали символизировать жертвенный подвиг во имя Отечества.

7 ноября 1941 года Сталин, принимая парад на Красной площади, напутствовал уходящие на фронт полки: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского Александра Суворова, Михаила Кутузова!»


Памятник Минину и Пожарскому в Москве. Выполнен по проекту архитектора Ивана Мартоса в 1818 году

Почему спаситель Отечества не стал русским царем

Пропаганда Романовых нарисовала образ храброго, честного служаки, который даже и помыслить не мог и о царском венце и передал престол «ангельскому» юноше. Но реальность была иной. Князь Дмитрий Михайлович и Минин готовили в Ярославле Земский собор, который должен был выбрать славного воеводу царем, а поддерживавшего его митрополита Кирилла – патриархом. Со Смутой было бы быстро покончено. Вся история Русского государства могла пойти иным путем.

Однако судьба распорядилась иначе. В июле 1612 года войско гетмана Ходкевича двинулось на Москву. Перед Пожарским и Мининым возникла роковая «вилка»: идти к Москве, что означало крушение плана спасения государства, который уже воплощался в жизнь. Под Москвой придётся сотрудничать с остатками Первого ополчения, делиться с ним плодами ополчения. То есть признать законность его вождей, простить «воровских казаков». При этом в Москве сильны позиции бояр-предателей, которые по прежнему имели большую власть и силу (богатства, земли и людей), то есть возможности повлиять на выборы царя. Но, с другой стороны, стоять в Ярославле и ждать, пока Ходкевич деблокирует Москву, тоже было опасно. Это компрометировало Второй ополчение, которое собиралось для освобождения Москвы, и особенно его вождей. Узнав о походе Ходкевича, многие казачьи атаманы из подмосковных «таборов»-лагерей умоляли Пожарского о помощи. С аналогичными просьбами выступало и духовенство. Из двух зол выбрали, казалось, меньшее. Выступили на Москву.

В ходе капитуляции поляков, засевших в Кремле, Пожарский совершил роковую ошибку. Он признал бояр «пленниками ляхов». После переговоров земские вожди и боярское правительство заключили договор и скрепили его присягой. Бояре получили гарантии того, что им будут сохранены родовые наследственные земли. В ответ Боярская дума, имевшая значение высшего органа монархии, согласилась аннулировать присягу польскому королевичу Владиславу и порвать отношения с польским королем. То есть земские воеводы по умолчанию признали ложь, что «литва» держала бояр в неволе во время осады Москвы. Фактически Пожарский и Минин могли этого не делать. Боярская дума утратила свою роль уже при Иване Грозном. А в годы Смуты Боярская дума себя полностью скомпрометировала. Да и сослав думы был весьма слабым. К 1612 году в России почти не осталось бояр, которым этот чин присвоил Иван Грозный. Кому-то дал боярский чин Борис Годунов, другим – самозванцы и Василий Шуйский, то есть весьма далекие от сакральности цари. Сама Боярская дума признала их незаконными царями, то есть и боярские чины были получены незаконно. Теперь род Ивана Калиты пресекся, и правителем России с точки зрения формального права должен был стать князь Рюрикович, а не потомок «худородных» бояр – холопов московских князей.

Кроме того, формальное право Пожарский мог поддержать правой силы – у сидевших в Москве бояр в это время не было дружин, «большие батальоны» были только у Дмитрия Михайловича и лидера Первого ополчения – Трубецкого. Таким образом, право и сила были в этот переломный момент на стороне князя Пожарского. Он мог спокойно признать бояр предателями («врагами народа»), что было правдой, отдать их под суд, а их земли и имущество отдать своим людям и казакам, укрепляя свои позиции в служилом сословии. Также стоит помнить, что Пожарский в это время был кумиром дворян, земских ратников и казаков – то есть народа. И каждому, кто пожалел бы бояр и стал противиться Пожарскому, казаки быстро бы головы срубили. Понятно, кого бы выбрали царем на Земском соборе 1613 года. На русском столе восстановилась бы династия Рюриковичей.

Однако Пожарский поступил благородно. Сам, своими руками исключил их из лагеря предателей и оккупантов (хотя именно бояре и устроили Смуту в России), вернул вотчины, сохранил богатство. И через несколько месяцев, вернув вотчины, бояре смогли восстановить свои личные отряды, вернуть власть и посадить на трон «своего» царя. Так появилась третья сила, кроме Первого и Второго ополчений, которая могла вести борьбу за престол. Более того, сила опытная в интригах, подлая.

Зиму 1612 – 1613 года князь Пожарский провёл в Москве. После освобождения столицы от поляков его влияние постепенно падало. Дмитрий Михайлович активно участвовал в борьбе за престол. Но на Руси не принято было предлагать себя в качестве кандидата на престол. В частности, ни Годунов, ни Михаил ни разу не предлагали себя на престол, а наоборот, категорически от него отказывались. Пожарский следовал традиции. Но, к сожалению, он совершил две роковые ошибки. О первой говорилось выше – не извёл предателей-бояр. Хотя имел на это право и силу для этого. Он мог подвергнуть их опале, конфисковать вотчины и богатства, ликвидировав как политических противников. Мог даже уничтожить физически. Вторая ошибка – роспуск дворянских отрядов Второго ополчения. В результате утратил силовой аргумент и воровские казаки, которых, видимо, подкупили заинтересованные лица, смогли с помощью угрозы применить силу, а в отдельных случаях и грубой силой протащить на престол Михаила Романова. То есть кандидата, который полностью устраивал боярские кланы, виновные в Смуте. Они сохранили власть, богатства и земли.

В польских и шведских источниках прямо говориться о том, что Михаила Романова посадили на трон казаки. В протоколах допроса стольника И. Чепчугова и дворян Н. Пушкина и Ф. Дурова, попавших в 1614 году в плен к шведам, сообщается: «Казаки и чернь не отходили от Кремля, пока дума и земские чины в тот же день не присягнули Михаилу Романову. Тоже рассказывали дворяне, которые попали в плен к полякам. Польский канцлер Лев Сапега прямо сказал пленному Филарету Романову: «Посадили сына твоего на Московское государство одни казаки». В апреле 1613 года шведский разведчик доносил из Москвы, что казаки избрали Михаила Романова против воли бояр, принудив Пожарского и Трубецкого дать согласие после осады их дворов. Французский капитан Маржерет, служивший в России со времени Годунова, в 1613 году в письме к английскому королю Якову отмечал, что казаки выбрали «этого ребенка», чтобы манипулировать им.

Фактически не было в Москве и правомочного Земского собора, чтобы избрать царя. Сам Михаил Романов был недалеким юношей, который не имел никаких заметных военных и государственных талантов. По «праву крови» он уступал всем своим конкурентам. Его отец был в плену у поляков, то есть у Польши оставалась возможность давления на русского царя. Избрание царем Михаила надолго лишала Россию духовного вождя – патриарха, так как Михаил и его мать желали в патриархи только Филарета. Наконец, «кроткий» (слабый умом) Михаил был настолько пустышкой, что за царя фактически правила его мать – инокиня Марфа и его родня – Салтыковы.

В результате вместо блестящего полководца, способного политика и дипломата, спасителя России, представителя священной династии Рюриковичей князя Дмитрия Пожарского, на трон возвели ничтожество, и все бояре, «враги народа», устроившие кровавую Смуту смогли спокойно вздохнуть. Против Пожарского сплотились все – часть духовенства, и московские бояре, отсиживавшиеся в Кремле с поляками, и недальновидный Трубецкой (сам мечтал о престоле), и воровские казаки.

Пожарский, распустив дворянские полки, лишил себя последней возможности занять московский стол. Часть дворян ушла на запад, воевать с поляками, а большая часть разъехалась по поместьям из-за отсутствия хлеба в Москве. Зато в Москве и Подмосковье остались тысячные толпы воровских казаков. В Москве за Яузой возник целый казацкий городок – Казачья слобода. Было и ещё несколько казацких таборов под Москвой. При этом казаков не донских, не запорожских, а местных – московских, костромских, брянских и т. д. Это были бывшие холопы, крестьяне, посадские люди. За долгие годы Смуты они привыкли к «вольной жизни» и возвращаться к прежним занятиям не желали. Они отвыкли работать и жили разбоем и подачками самозванных «царей». Пожарского и дворянское войско они люто ненавидели. Приход к власти Пожарского или шведского (польского) королевича был для них катастрофой. Донские казаки могли получить жалованье, подарки и с песнями уйти в свои станицы. А местным воровским казакам куда идти? Да и наломали дров они немало, не было города и селения, где казачьи банды не грабили бы, не насиловали, не пытали и не убивали. Возвращаться к мирной жизни и отвечать за свои дела они не желали.

Таким образом, стоявшие за Романовыми силы и воровские казаки быстро нашёл общий язык. Им нужен был слабый царь, сильной власти, при которой придется давать ответ, они не желали. В итоге и получилось так, что лучший вариант – с славным, храбрым воеводой, освободителем Москвы, вдобавок прямым Рюриковичем, и не прошёл. Тушинские казаки, тушинские бояре, тушинский патриарх и его родственники и протащили своего царя – недееспособного юношу, из рода, который с 1600 года участвовал во всех интригах и поддерживал всех самозванцев.


Дмитрий Пожарский на памятнике «Тысячелетие России» в Великом Новгороде.
Автор:
Самсонов Александр
Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх