Всё познаётся в сравнении. Тогда, в 70-х - 80-х годах прошлого века, нам, молодым, недовольным и буйным хотелось перемен.
Перемены пришли. И теперь, оглядываясь на прошлое, можно смело сказать: нам - старшему поколению - повезло дважды.
Мы ещё помним вкус настоящих продуктов, настоящей водки и настоящих овощей и фруктов.
Мы помним колбасу, которая жарилась, а не плавилась, помидоры, которые надо было резать ножом, такие, что один помидор с хлебом заменял обед, абрикосы и персики, которые пахли на всю квартиру и арбузы, которые трещали, лопались и разваливались на куски, обнажая сахарную, алую мякоть, вкусную, как холодное шампанское.
Ленинградцы среднего и старшего возраста хорошо помнят знаменитые булочки со сливками в "Метрополе", вкус которых я лично не могу забыть уже 26 лет.
И тёплые, воздушные бисквитные пирожные в подвальчике "Север", что напротив Гостиного Двора, только что выехавшие из печи на высокой тележке с колёсиками. Опытные продавщицы умудрялись сноровисто укладывать их в белые складные коробочки так, что нежные, как снег, квадратики не успевали рассыпаться. Особо нетерпеливые, к которым относился и автор этих слов, тут же, отступив на пару шагов от прилавка, поедали эти пирожные, примостившись у краешка круглого серо-мраморного стола, аккуратно слизывая с круглой гофрированной бумажной салфетки все, до единой, крошки и капли крема.
А потом быстро выкидывая скомканную бумажку в рядом стоящую урну, поднимали повыше воротники и выходили на улицу, прямо в вечернюю густую ленинградскую метель.
Это не ностальгия, уважаемые. Это было действительно очень и очень вкусно.
Конечно, мы стояли в очередях. Но сейчас, покупая без очереди очередной кусок пластмассового полуфабриката, красиво упакованный в такую же пластмассу, я с искренней тоской вспоминаю очередь за Любительской, Краковской или Полтавской из тех, исчезнувших времён, когда (верьте или нет!) 200 грамм колбасы, завёрнутые в грубую серую бумагу, пахли на весь троллейбус или вагон метро, да так, что кто-то из пассажиров запросто мог обернуться к вам и деловито поинтересоваться:
- Простите, где вы брали "Таллинскую"?
А вечерами мы смотрели (В это просто невозможно поверить!) не крикливые, грязные и скандальные полит-шоу с участием напыщенного, раздутого от собственной важности Владимира Соловьёва или глуповато-визгливой, как базарная торговка, Ольги Скабеевой, а спокойные, неторопливо - ироничные и бездонно глубокие передачи "9-й студии" или "Международной панорамы", которые вели профессора, академики или просто выдающиеся журналисты - Георгий Арбатов, Евгений Примаков, Леонид Замятин, Александр Бовин или Владимир Дунаев. Фамилии и лица, которые невозможно забыть.
И это тоже никакая не ностальгия. Это быль, которую понимаешь сегодня особенно ярко именно потому, что всё познаётся в сравнении.
Настоящую ностальгию я испытал совсем по другому поводу.
Однажды, много лет назад, в гостиничном номере, в Америке, я случайно включил какую-то телепрограмму. Кажется, это был канал "Fox news".
На экране шла передача, посвящённая американской внешней политике. Незнакомые мне солидные, отлично одетые, взрослые люди в какой-то очень знакомой манере, не спеша, с уважением к собеседникам и зрителям, вели неторопливюю дискуссию о проблемах американо-саудовских отношений. И хотя я неплохо знаю английский язык, я не запомнил ничего из той беседы, потому что вдруг совершенно отчётливо увидел перед собой реинкарнацию наших советских политических программ - таких же осмысленных, глубоких, в высшей степени профессиональных и бесконечно корректных. И ещё раз совершенно отчётливо осознал, чего мы лишились.
Сегодня, рассказывая обо всём этом, периодически я встречаю очередного восторженного либерально-патриотического недоумка, который нетерпеливо перебивая, заявляет:
- А не надо покупать в магазинах всякое гавно! Надо делать колбасу самому! И вкусно, и полезно, и дёшево.
- А не надо смотреть "зомбоящик"! Я вот не смотрю и отлично себя чувствую!
- А не надо ездить в метро! Я вот езжу на работу на машине, и никто не трахает мне мозги.
- А не надо, А не надо, А не надо.......
А может быть, не надо было делать совсем другое? Может быть, не надо было ломать страну до такой степени, чтобы после этого пришлось самому делать колбасу, выключaть телевизор, чтобы не рехнуться от него, и ездить на работу на машине, чтобы не видеть в метро бесконечных уголовников, попрошаек или бомжей?
Но задавать такой вопрос нашему недоумку бессмысленно. Не поймёт-с....
Однако, всё это только половина того, в чём нам действительно повезло. Причём, половина меньшая. В конце концов - Бог с ней, с колбасой! Бог с ним, с телевизором!
Нам повезло в том, что мы были свидетелями не дутой, не показной, а настоящей, естественной мощи нашего государства! Не показных, надуманных, а реальных свершений и событий, а ещё мыслей и чувств, таких же великих, как эти события и эти свершения!
Мы жили (и в это тоже невозможно поверить!), когда в метро читали Толстого и Пастернака, когда из сотни пассажиров в вагоне книги были, как минимум, у половины! А вторая половина читала газеты.
Мы жили в эпоху умных глаз и умных слов. И завидовали не тем, кто заработал кучу денег, а тем, кто поднялся на Эльбрус или Эверест.
Мы жили в то время, когда руководители самых высоких уровней приезжали на работу на обычной "Волге" с шофёром и без непременных сегодня дуболомов-охранников, потому что охрана в те годы полагалась всего сотне человек на всю трёхсотмиллионную страну.
Мы ходили по улицам, которые были продолжением наших дворов, по магазинам и ресторанам, которые были продолжением наших квартир, и все государственные праздники были нашими семейными торжествами.
И ещё мы жили в святой и наивной уверенности, что всё это - навека! Что всё это неизменно, как бой курантов, Парад 7 Ноября или 9 Мая, как позывные "Последних известий" и новогоднее обращение за 10 минут до Нового года со словами "Дорогие товарищи!"
Эта злая и бесчеловечная Империя ушла в 1991 году, не сделав ни одного выстрела. Вернее, выстрелы были!
Пулю в висок пустил себе непреклонный латыш Борис Пуго - генерал МВД, министр, один из членов ГКЧП.
Себе! А не ельцину, который заслуживал эту пулю, как никто другой.
Тогда мы считали наоборот. Но ведь всё познаётся в сравнении.
***
Когда, забыв присягу, повернули
В бою два автоматчика назад,
Догнали их две маленькие пули –
Всегда стрелял без промаха комбат.
Упали парни, ткнувшись в землю грудью,
А он, шатаясь, побежал вперед.
За этих двух его лишь тот осудит,
Кто никогда не шел на пулемет.
Потом в землянке полкового штаба,
Бумаги молча взяв у старшины,
Писал комбат двум бедным русским бабам,
Что... смертью храбрых пали их сыны.
И сотни раз письмо читала людям
В глухой деревне плачущая мать.
За эту ложь комбата кто осудит?
Никто его не смеет осуждать!
***
До сих пор не совсем понимаю,
Как же я, и худа, и мала,
Сквозь пожары к победному Маю
В кирзачах стопудовых дошла.
И откуда взялось столько силы
Даже в самых слабейших из нас?..
Что гадать! — Был и есть у России
Вечной прочности вечный запас.
Это стихи Юлии Друниной. Эта "худая и маленькая женщина" сумела найти силы, чтобы пройти всю войну. Но пережить крушение Империи она уже не смогла.
Запас прочности иссяк.
***
Ухожу, нету сил. Лишь издали
(Всё ж крещёная!) помолюсь
За таких вот, как вы, — за избранных
Удержать над обрывом Русь.
Но боюсь, что и вы бессильны.
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос Россия,
Не могу, не хочу смотреть!
Юлия Друнина ушла из жизни, покончив с собой 21 ноября 1991 года. В одном из писем, написанных перед уходом из жизни, Друнина так описывала свои переживания:
«…Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире, такому несовершенному существу, как я, можно, только имея крепкий личный тыл…»
Вспоминает Л. И. Грач (украинской коммунист, Председатель Верховного Совета Автономной Республики Крым (14 мая 1998 — 29 апреля 2002): «Она, как и многие в те дни, не смогла смириться с происходящим. Открыла в своём гараже, где у неё стоял "Москвич“, выхлопную трубу и задохнулась.
И это тоже не ностальгия. Это воспоминания. И размышления. О Великой Империи, которую нам повезло увидеть и частью которой нам довелось быть.
Свежие комментарии