Обозреватель радиостанции «Эхо Москвы» Ксения Ларина не любит Родину и искренне считает патриотизм религией мертвых.

От слова «патриотизм» тошнит уже какими-то червяками и вишневыми косточками. 

Я не люблю родину (Родину) давно и убежденно. И это не мешает мне жить в родном городе, читать и мыслить на родном языке, любить свою работу и мечтать о будущем. Я люблю свою семью, своих умерших родителей, своего мужа, своих друзей. Чего и всем желаю.

Я не олицетворяю родину с матерью, тем более с больной или пьяной. Сама мысль о таком сравнении мне представляется кощунственной и дикой. 

Сегодня на «Дожде» я пыталась сказать, что всем самым чудовищным в человеке мы обязаны патриотизму. Патриотизм разрушителен, он ничего не создает кроме трескотни, вранья, шарлатанства, лицемерия. Патриотизм не совместим со свободой, он убивает свободу мысли, свободу творчества, свободу самореализации. Патриотическое искусство — крикливо, фальшиво, примитивно. Патриотизм крышует бездарность и пустоту, производит бездарность и пустоту.

Патриотизм мракобесен как и показная примитивная религиозность, которая не имеет никакого отношения к вере.

Патриотизм сам по себе является религией вчерашнего дня, религией мертвых. 

Патриотизм — это оружие ксенофобии. Патриотизм основан на ненависти, страхе, вранье и непримиримости.

Патриотизм отвратителен. Он упрощает человека, лишает его разума. 

И больше ни слова.
___________________________________________________________________________________
Источник 

от автора:

Можно было бы назвать это выступление криком души. Но настоящий пластмассовый либерал наличие души отрицает. То есть, он допускает возможность существования нематериальных связей, но только по отношению к ограниченному кругу близких  — родителям, мужу, детям. К некоторым друзьям и домашним животным. Коллегам по работе, но только хорошим. Все остальные, видимо, душевной работы не требуют и входят в систему товарно-денежных отношений.  Высказав свой пугающий нормальных людей концентрат рефлексий совкового диссидента, Ксения Ларина требует: «И больше — ни слова». Ведь либерал не допускает инако-мыслия, инако-чувства. инако-опыта. У него все просто и однозначно.  Но мне бы хотелось его, либерала, понять. Не осудить, не заклеймить, не изгнать — хотим мы того или нет, но они жили, живут и будут жить среди нас.  Только самому не справиться. Честно.