Татьяна Воеводина
***
На днях прогрессивное человечество сделалось ещё прогрессивнее. А самая передовая форма государственного устройства – представительная демократия (ибо сказано: все другие – ещё хуже) поднялась на новую ступень. И случилось это замечательное событие прямо у нас под боком – в стране молодой демократии, на Украине.
В первом туре президентских выборов там победил комик. Скоморох. Лицедей. Вот это, я считаю, рубеж. Эпохальное свершение. Квантовый переход. Приехали.
Там, куда приехали, общество спектакля – вовсе не какая-то стыдливая метафора, а зримая реальность. На первом месте в государстве, очень возможно, будет сидеть актёр. Он будет играть роль президента, народного заступника или печальника. А автор пьесы, режиссёр, директор театра будут сидеть за кулисами. Такое теперь разделение труда. Собственно к этому и шло, и не только на Украине – везде. Шло-шло – и наконец пришло. Всегда, когда дело идёт в какую-нибудь сторону, оно наконец доходит. Часто – до ручки. И все страшно удивляются: как же так? Кто бы мог подумать?
Отличная вещь – демократия! Все при деле, все суетятся, одного начальства – тьмы, тьмы и тьмы: гораздо больше, чем было во всём СССР, который прогрессисты упрекали за бюрократизм. Одни кого-то выбирают, другие кого-то назначают, третьи комментируют, четвёртые прогнозируют, а концов не найдёшь.
Кто виноват в безобразиях нашей жизни? А никто. В этом сила демократии. Это монарх или тиран какой, диктатор – правил в открытую. И за всё отвечал, во всем был виноват. «Мы, Николай Второй, самодержец всероссийский…» Да, наивно эти властелины жили. Теперь уж нет такого, теперь всё шито-крыто. Кто решил, кто придумал, кто приказал, кто вообще дёргает за ниточки – неизвестно.
А на авансцене – актёры. Каждый вечер народу являют увлекательный сериал о политике. К реальности он имеет точно такое-же отношение, как и сериалы про любовь или про ментов. Да и сама реальность – как-то размывается и скукоживается. Её уж и нет почти – а есть подменяющие ее шоу. Но народ обсуждает, увлечён и, хвала Всевышнему, не бузит. Каждый имеет возможность жить в своей сказке: кто в либеральной, кто в патриотической, кто просто в страшной…
Все сегодня – актёры. Быть чем-то и кем-то – не только не обязательно, а даже излишне. Не помогает, а только вредит делу. Не требуется же, чтобы актёр, изображающий врача или сыщика, умел лечить или ловить бандитов. Главное в жизненном успехе – иметь лощеный вид и могучую веру в себя и в своё право занять доходное место.
Если у тебя импозантная внешность, низкий, приятный голос – почему бы не стать политиком? Если ты тётка – придётся ещё потратиться на косметику, дабы отциклевать физиономию до паркетной гладкости; впрочем сегодня это и мужикам требуется. Не стал политиком, можно стать учителем успеха: тоже профессия хоть куда. Я знаю одну даму, которая была провальна на всех этапах своей карьеры, а теперь вполне успешно проводит семинары по успеху. Успеху в чём? «В вообще». И таких пруд пруди.
В конце XIX века Чехов написал юмореску под названием «Ряженые».
«В ложе сидит красивая барыня… Сытое красивое лицо и обстановка говорят: «Я счастлива и богата». Но не верьте, читатель!
«Я ряженая, – думает она. – Завтра или послезавтра барон сойдется с Nadine и снимет с меня всё это…»
За карточным столом сидит толстяк во фраке, с трехэтажным подбородком и белыми руками… Около его рук куча денег… Он счастлив! Но посмотрите, какая чепуха шевелится в его ожиревших мозгах!
«Я ряженый. Наедет ревизия, и все узнают, что я только ряженый!..»
Вероятно, всеобщее лицедейство, что шло рука об руку с развитием капитализма в России, беспокоило и печалило чувствительного к общественным нравам писателя. Тогда тоже что ни день являлись дутые репутации, из воздуха делались гигантские состояния – всё это были знаки близкого конца эпохи. Она и закончилась – мировой войной и революцией.
Нынешнее время имеет общие черты с тогдашнем. Только черты эти ещё более гротескны.
Тогдашним борцам за демократию и представительное правление вряд ли могло прийти в голову, что ряженые угнездятся на самом верху.
Угнездились.
А вниз падать, боюсь, придётся всем нам.
Свежие комментарии